Новое на форуме
  • Эссе (0) (22.02.2022) (12:24)
  • ЗАПИСКИ САДОВОДА (0) (05.02.2022) (21:25)
  • альманах (0) (04.12.2021) (18:43)
  • О тех кого больше нет с нами (31) (24.01.2021) (22:59)
  • Тарасов Владимир Михайлович (0) (14.02.2015) (09:51)
  • Наш опрос
    Эфир Жив?
    Всего ответов: 500
    Пятница, 29.03.2024, 16:48 Приветствую Вас Гость

    ~Телефонный Эфир~

    Главная | Регистрация | Вход | RSS

    Каталог статей

    Главная » Статьи » Рассказы -- Заметки -- Очерки » Коммари

    Достигшие Цели
    Рассказ

    Достигшие цели.

    31 декабря 1979 года.
    СССР.

    31 декабря 1979 года – за пять минут до наступления Нового, 1980-го года, советский народ с Новым Годом поздравил лично Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Ильич Брежнев. Это было немного необычно – последние несколько лет поздравления от его имени читал диктор Центрального телевидения Игорь Кириллов.

    Поначалу ничего странного, однако, в поздравлении не было. Леонид Ильич упомянул о том, что Советский Союз оказал братскую интернациональную помощь Демократической Республике Афганистан, отчитался об успехах Союза за прошлый год в промышленности, сельском хозяйстве и культуре. Сказал о том, что Москва будет встречать в будущем году Олимпийские игры.

    Когда до наступления 1980-го года осталась всего одна минута, Леонид Ильич посмотрел с экрана на многомиллионный советский народ, сидевший за празднично накрытыми столами у телевизоров и сказал:
    - Как вы помните, товарищи, на 22-м съезде наша партия приняла программу построения основ коммунистического общества и пообещала, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме. Не скрою, многие считали, что это обещание невыполнимо. Но мы, коммунисты, привыкли отвечать за сказанное. И выполнять обещанное. Так нас учил Владимир Ильич Ленин, так мы и живем. Я хочу вас обрадовать, дорогие товарищи…

    Леонид Ильич сделал паузу, откашлялся:
    - С 1 января Нового, 1980-го года, наша страна переходит к коммунизму. Поздравляю вас, товарищи. Сразу после новогодних праздников Центральный комитет обратится в Верховный совет СССР с предложением о переименовании нашей страны в Союз Советских Коммунистических Республик. Ну а пока - с Новым Годом, дорогие товарищи!

    От Львова до Владивостока, от полярных станций на Новой Земле до города Кушка на юге в стране наступила тишина. По телевизору играл гимн Советского Союза, но миллионы людей сидели неподвижно у своих телевизоров, забыв даже открыть бутылки «Советского шампанского». И, если бы эту тишину можно было бы перевести на русский язык, перевод был бы очень кратким: «ЭТО КАК?!»

    4 января 1980 года.
    США, штат Виржиния, штаб-квартира ЦРУ в Лэнгли.

    - Давно не виделись, Джек! – сказал замдиректора ЦРУ, поднимаясь из-за стола и протягивая руку Джеку Вайнстоку, вошедшему в его роскошный кабинет.
    - Давненько, - согласился Вайнсток. – А ты неплохо устроился, Билл.
    - Конгресс пока не обижает. Как у тебя с женой?
    - С Айрис? Ну, она решила оставить мне после развода только библиотеку. И кота Джона. Ее адвокаты роют носом землю.
    - Сочувствую. Ну, и мне тут недолго осталось. Новый президент, новые люди.
    - И что собираешься делать?
    - Отдыхать. Сначала эта история с Ираном, потом Афганистан, теперь вот русские эти… с ума сошли.
    - Да, я уже слышал.
    - Собственно, Джек, я тебя за этим и пригласил.
    Оба сели в кожаные кресла у окна, замдиректора предложил Вайнстоку контрабандную кубинскую сигару, сам тоже закурил.
    - Что ты обо всем этом думаешь?
    - О чем? – решил уточнить Вайнсток.
    - О коммунизме в России.
    - Бред какой-то. У русских последние несколько лет трудности с обеспечением страны продовольствием, огромные проблемы с потребительскими товарами. Какая-то авантюра… или…
    - Или?
    - Или неясная нам игра. Возможно, начинается некая политическая компания – связанная со сменой руководства. Одновременно – русские войска в Афганистане. Может, какая-то связь есть тут. Возможно, они готовятся войти в Иран? Но сейчас еще рано говорить – необходимо ознакомиться с информацией оттуда.
    - Да, - сказал замдиректора. – Знаешь, Джек, вот тут как раз и проблема.
    - Какая?
    - Все дальнейшее – закрытая информация, – предупредил замдиректора. – В Лэнгли и Госдепе с 1-го января работают кризисные команды, которые отслеживают информацию из России. От наших дипломатов, от разведок, перехваты радио- и телепередач, прослушивания открытых и закрытых телефонных каналов – ну, как полагается.
    - И?
    - Все как обычно.
    - В смысле?
    - Никаких изменений.
    Вайнсток нахмурился.
    - Подожди, что за ерунда. Брежнев четыре дня назад объявил, что русские построили коммунизм, с первого января у них отменили деньги, перешли к прямому распределению всех потребительских товаров – и никаких изменений?
    Замдиректора словно обрадовался и даже хлопнул себя ладонями по коленям.
    - Ты понял! Именно так. Ни разгромленных магазинов, ни волнений, ни демонстраций владельцев счетов в их сберегательных кассах. Ничего. Тишина.
    - А наше посольство в Москве что говорит?
    - 1-го января у них все магазины были закрыты, кроме продуктовых. Там раздавали брошюры – вот эти. Их напечатали несколько десятков миллионов штук. В каких-то тайных типографиях КГБ.
    Замдиректора передал Джеку очень тонкую книжечку в мягкой обложке, на которой кириллицей было написано:

    «МЫ ЖИВЕМ ПРИ КОММУНИЗМЕ!»

    - Прислано из России специальным самолетом. Всю ночь переводили, копия уже у президента.
    - И что там?
    - Ну, ты русский знаешь, полистай.
    Вайнсток полистал.
    «… отмена денег… все продукты, товары и услуги распределяются согласно потребностям…от каждого по способностям, каждому по потребностям… исполнилась мечта человечества».
    - Потребностям? – задумчиво сказал Вайнсток. – Бред какой-то.
    - Да. У нас сейчас в Лэнгли самый популярный анекдот: Россия, продуктовый магазин, на дверях объявление: «Сегодня потребности в колбасе нет».
    Джек этот анекдот слышал раньше, но не мог не улыбнуться.
    - Непонятно все это.
    - Непонятно, - согласился замдиректора ЦРУ. – И именно поэтому я тебя сюда и пригласил. Джек, ты один из лучших специалистов по России, ты работал с нами еще со времен Кубинского кризиса – и мы хотим, чтобы ты отправился туда и на месте разобрался, что же, черт возьми, происходит в этой чертовой России!
    И замдиректора со злостью воткнул сигару в пепельницу.

    14 января 1980 года.
    США, Нью-Йорк, международный аэропорт имени Джона Ф. Кеннеди.

    Джек подошел к стойке, над которой было написано: ”AEROFLOT. USCR”
    Стоящая за стойкой девушка приветливо улыбнулась, сказала, с легким акцентом:
    - Привет! Могу я Вам чем-то помочь?
    - Да. Я хочу купить билет в Москву.
    На стойке Джек заметил объявление на русском и английском: «Гражданам Союза Советских Коммунистических Республик билеты «Аэрофлота» выдаются бесплатно. Для граждан других государств – согласно прайс-листу».
    - Как вы, работающие в США, относитесь к этому? - вежливо спросил Джек по-русски у девушки, изучавшей его визу (сделанную в невероятной спешке) и другие документы.
    Сотрудница "Аэрофлота" посмотрела на Джека, Джек показал рукой на объявление.
    - А, вы про коммунизм. Ну конечно, здорово. Я еще в Союзе не была, но девчонки, которые прилетают оттуда, говорят, что все стало так классно, так... - cool, как у вас тут говорят. Людей словно подменили. У всех отличное настроение, никто не ругается. Просто праздник какой-то. Я жду не дождусь, когда можно будет слетать домой.
    - А вам не обидно – ведь, наверное, раньше это было так престижно – работать в Америке?
    - Раньше – да, - сказал девушка, набирая что-то на клавиатуре.- А теперь нет. Теперь у нас лучше. Коммунизм ведь, не хухры-мухры!

    2 февраля 1980 года.
    Москва.

    Диссидент и правозащитник Валерия Ильинична Стародворская ела икру. Слово «ела» явно не соответствовало тому, что она делала – икру она запихивала себе в рот, с трудом, отчаянно, со слезами на глазах. С усилием глотала и потом снова отправляла столовой ложкой икру из большого тазика в рот.

    Джек Вайнсток смотрел на нее с состраданием. Одновременно с поеданием икры диссидент и правозащитник говорила.

    - Я беру в их магазинах каждый день килограмм икры. Я бы брала больше – но мне не съесть.
    Валерия Ильинична сидела попой на телевизоре. Телевизоров в ее небольшой квартире в центре Москвы было много – некоторые распечатаны, некоторые в коробках. На коробках лежали шубы. Тоже много.
    - Если хотя бы миллион москвичей будет брать себе по телевизору каждый день – и по килограмму икры, их чертов коммунизм рухнет. Потому что они не могут и не способны дать людям товары и еду без карточек или ограничений. Я каждое утро стою у магазина с плакатом: «Берите черную икру!»
    - И? – спросил Джек.
    Стародворская с усилием глотнула, потом рыгнула. Часть икринок вылетело из ее рта.
    - Простите! – И продолжила. – Не берут! Эти зомбированные коммунистами идиоты идут мимо!
    - Что, вообще не берут икру?
    - Некоторые берут. Сто грамм. Для детей, или на день рождение.
    - А почему так происходит, как вы думаете, Валерия Ильинична?
    Диссидент перестала есть, отдышалась.
    - Я думаю, что коммунисты облучили всю страну. Какое-то секретное оружие. Которое превращает людей в зомби. Поэтому они ограничивают свои потребности до минимума. Другого объяснения я не вижу.
    - А на вас это излучение не действует?
    - Нет! – гордо сказала Стародворская. – У меня иммунитет.
    - А еще у кого-то есть иммунитет? – спросил Вайнсток.
    - Был у Сережи Ковалева. Он тоже набрал себе в первый день этого проклятого коммунизма много цветных телевизоров, и шесть машин. И две стиралки «Вятка-автомат».
    - Шесть машин? – поднял брови Джек. – Куда же столько?
    - Чтобы доказать, что ихний коммунизм – это фикция. Да. А на следующий день я пришла к нему – а он носит телевизоры обратно. Пешком.
    - А почему не на машине?
    - А у него и прав нет. И машины он сдал обратно. Излучение на него подействовало.
    - И что с ним теперь?
    - Уехал в Сибирь – преподавать биологию в сельской школе. Его иммунитет против коммунистического излучения не выдержал.
    - И больше никого? Как вы?
    - Да! – сказала Валерия Ильинична и на ее глазах показались слезы. – Я осталась одна. Даже братья по борьбе на Украине и в Грузии – и те зомбированы. Даже крымские татары и прибалты. Академик Сахаров с женой уехали в Америку – от невозможности смотреть на то, что коммунисты сделали с народом. Но пока я жива – я буду здесь и я буду есть их гадкий балык, их черную икру, их сервелат – по другому я с ними бороться не могу. Когда-нибудь ко мне присоединяться другие – и мы сожрем их проклятый коммунизм.
    Она набрала новую ложку икры и запихала ее в рот, борясь с рвотным рефлексом.
    - За нашу и вашу свободу! – сказала Валерия Ильинична с набитым ртом.

    3 февраля 1980 года.
    Москва, магазин «Автолюбитель».

    Джек и его сосед по гостинице «Россия», корреспондент финской газеты «Вапаа Сана» Сакари Хелми, стояли около магазина, где продавались советские машины и ждали покупателей. Покупателей не было. Простояли они так с самого открытия магазина, и, если бы не фляжка кофе, в который финн твердой рукой влил коньяк, купленный накануне в валютном баре для иностранцев, оба уже замерзли бы.

    - Джек, пошли в магазин, поговорим хотя бы с продавцами, - наконец сдался финн.

    Молодой человек, он же продавец – если так еще назывались работники магазинов в стране, где торговля была отменена - радостно бросился к вошедшим, но, с порога прочитав их инаковость, то есть непринадлежность к гражданам коммунистического государства, тут же увял.

    - Иностранцам автомобили только продаются – и только за валюту, – грустно сказал продавец.
    - Мы не будет покупать машину, позвольте задать вам несколько вопросов, - попросил Джек.
    Молодой человек любезно позволил.
    Выяснилось, что в день «уходят» две-три машины «Жигули», столько же «Москвичей». Хуже всего ситуация с «Волгами» - за две недели не ушла ни одна машины, а между тем с завода ожидаются еще три машины. Поэтому продавцы отогнали имеющие машины в соседнюю школу и детский дом.
    Джек пытался выспросить у продавца, что будет, если все машины разберут, так сказать, а потом придет человек за машиной, но магазин будет пуст.
    - С завода придут еще машины, - уверенно сказал молодой человек.
    - А если и их разберут?
    - Привезут еще, - недоуменно пожал плечами продавец.

    В этот момент в магазин вошел посетитель. Теперь уже безусловный абориген. Молодой человек бросился к нему. Посетитель – мужчина средних лет в шляпе – чувствовал себя крайне неуверенно.
    - Понимаете, - сказал он продавцу.- У меня дача – в Подмосковье – а жена не очень здорова, ей на электричке неудобно ездить, ну вот я и думаю, взять может быть машину.
    - Конечно! – сказал продавец. – Это именно то, что вам и необходимо – учитывая здоровье вашей супруги.
    Мужчина замялся:
    - Я все-таки не очень уверен.… Вдруг кому-то машина нужна сильнее, чем мне?
    - Не беспокойтесь. Вы вполне можете взять машину!
    - А я слышал, еще не у всех ветеранов войны есть машины, - неуверенно сказал мужчина.
    - Этот вопрос уже решается, - сказал продавец. – Сегодня в «Правде» статья про это. В стране образовывается излишек валюты – с буржуями мы ведь торгуем как и прежде – и поэтому принято решение закупать для ветеранов Великой Отечественной «Мерседесы» из ФРГ. Это даже символично будет – чтобы наши ветераны ездили на немецких автомобилях.
    - Да? – спросил мужчина. – Здорово как придумано. Но… - он снова помялся. – Вот еще. Многодетные семьи. Многим трудно без машин – а вдруг кто-то нуждается больше меня?
    - Работники нашего магазина составляют список всех многодетных семей, которым могут пригодиться машины. Так что будьте уверены – они без машин не останутся.
    - Ну, хорошо, - сказал мужчина. – А что у вас есть сейчас?
    Продавец просто расцвел и уверенным, профессиональным голосом, начал перечислять:
    - В данный момент у нас представлены для потребителей следующие машины советского автопрома…

    Джек посмотрел на финна – тоже хорошо понимающего русский. Финн стоял с открытым ртом и смотрел на происходящее с таким видом, словно он только что стал свидетелем схода с небес на землю ангелов Господних.

    4 февраля 1980 года.
    Москва. Комплекс посольства США.

    Собраться решили в Оперативной комнате посольства, которую называли еще Черным Ящиком. Это помещение имело абсолютную защиту от любых технических средств прослушивания, существующих в арсенале спецслужб – и, уж естественно, в арсенале КГБ.
    Присутствовали сам посол, атташе по культуре – он же резидент ЦРУ, военный атташе и Джек Вайнсток.
    Посол разлил виски, жестом предложил присутствующим. Все охотно взяли стаканы.
    - Итак, Джек, что скажешь? – спросил посол.
    Вайнсток замялся.
    - Честно говоря, похвастаться нечем. Я понимаю ровно столько же, сколько до приезда сюда.
    Остальные переглянулись. На лице резидента ЦРУ проступило отчаяние.
    - Это какой-то адский заговор, вот что я вам скажу.
    Посол с иронией посмотрел на него.
    - Мне так и сообщить в Госдеп? Адский заговор?
    - Да, - упрямо сказал атташе. – Именно так. Я получил информацию от нашего крота в КГБ. Это было его последнее сообщение – больше он на связь с нами не выходил. Как и все другие агенты. Так вот…
    Резидент открыл папку, просмотрел несколько листов.
    - Согласно этому сообщению, в прошлом году шифровальщики КГБ раскололи так называемый шифр Бокия.
    - Кто это? – спросил военный атташе.
    - Руководитель спецотдела ГПУ – предшественника КГБ. Этот отдел занимался многим, в том числе исследованием паранормальных явлений в 20-е - 30-е годы. Сам Бокий расстрелян во время сталинских чисток в 37-м году. Так вот, согласно сообщению моего агента, в тетрадях Бокия – которые КГБ смог прочесть только несколько лет назад, - была описана техника управления человеческим сознанием с помощью специальных кодов. Нечто вроде нейролингвистического программирования.
    Посол скептически посмотрел на резидента.
    - Ну и как КГБ сумел запрограммировать все 266 миллиона советских?
    - Используя комплексные методы! – упрямо сказал резидент. – Телевидение, радио, газеты. Были внедрены психолингвистические команды, которые и превратили русских в зомби.
    - АНБ проанализировало все информационные потоки. Никаких отклонений или скрытых вложенных кодов найдено не было, - сказал военный атташе.
    - Значит, они спрятаны слишком глубоко, - настаивал резидент.
    - А почему они не действуют на нас? –спросил Джек.
    - Мы не русские.
    - Эстонцы тоже не русские. И латыши. И литовцы. Тем не менее у них все то же самое, что и в Москве и в Ленинграде и в Свердловске. Люди живут, ходят на работу, на которой им не платят деньги, после работы посещают в магазины, где все бесплатно. И всем всего хватает. Потому что люди ограничили свое потребление до минимума. Кстати…
    Посол открыл свою папку.
    - Вот статья в одной провинциальной газете – «Камышинская правда» - за прошлую неделю. Мне перевели аналитики посольства. В ней сообщается, что в одном из магазинов города некоему покупателю не хватило полкило колбасы. И, внимание: военными самолетами в город Камышин на следующий были доставлены сто тонн колбасы из Украины. Руководитель городской торговли получил партийный выговор.
    Посол закрыл папку.
    - Чертовщина какая-то. Так не бывает.
    На него было жалко смотреть.
    - Я думаю, пришельцы, - сказал военный атташе.
    - Что? – поднял брови посол.
    - Русские вели с 60-х годов обширную программу по поиску внеземных цивилизаций. Возможно, они вступили в контакт с какой-нибудь цивилизацией – и овладели технологией управления массовым сознанием с помощью неизвестных нам, нашей западной науке, излучений. Или вступили в контакт с каким-нибудь экипажем НЛО. Говорят, в Сибири их ПВО сбило летающую тарелку…
    Посол вздохнул.
    - Зомбирование ГПУ, пришельцы, НЛО. Это мне говорить президенту?

    10 февраля 1980 года.
    Грузия, город Гори.

    - Заходите в дом, дорогие гости! Стол накрыт, мясо прямо с огня, вино прямо из бочки!
    Американские телевизионщики вошли в дом. Хозяин – в хорошем костюме, белой рубашке и галстуке – несмотря на тело в доме – указал им на стол. Стол напоминал какую-нибудь картину поздних голландцев – заставленный огромными бутылями с вином, блюдами с фруктами, мясом, еще испускавшим дым. Вокруг стола суетились женщины в черных платьях.
    - Садитесь, дорогие американцы, кушать будем, говорить будем.
    Расселись, телевизионщики включили свои камеры, Джек – выступавший как переводчик, включил еще и свой диктофон.
    Трапеза, однако, затянулась – женщины все время ставили на стол новые тарелки, а хозяин только успевал произносить новые и новые тосты за дружбу народов, за мир во всем мире, за Америку, Грузию и СССР. После здравицы в честь славного Политбюро КПСС и лично товарища Брежнева Джек сумел вставить вопрос:
    - А как лично вы, дорогой Михаил, относитесь к коммунизму?
    - Слушай, хорошо отношусь. Как можно плохо относится, да? Столько лет строили, столько старались. Войну какую вынесли, да, Гитлера разбили. И построили коммунизм, всем теперь хорошо, все бесплатно, все по потребности, да. Хорошо теперь живем, горя не знаем, все завидуют!
    - Михаил, а это правда, что вы были раньше вором в законе? – спросил Джек.
    Грузин помолчал.
    - Дорогой, зачем плохое вспоминаешь, да? Был вором, но когда это было? Когда коммунизма не было. Родимые пятна, капитализма, да. Потому что социализм - это как предбанник у коммунизма. С улицы еще холодом веет. Даже снег может намести. Да. Вот я и был таким родимым пятном, да. Но сейчас, когда коммунизм стал, нет больше Мишки Грузинского, вот. Есть Михаил Георгиевич Кантарашвили, гражданин великого коммунистического Союза. Понимаешь?
    - Ну а не тянет - на прошлое, на преступную дорогу?
    - Слушай, зачем обижаешь, да? Какая преступная дорога, дорогой. Не был бы американцем – из отсталой Америки – я бы обиделся, да. Но я не обижаюсь – потому что ты гость, я хозяин. Какая преступная дорога может быть, когда коммунизм? Все люди равны, все братья, работай честно, виноград расти, барашков корми, людям на радость вино делай. Зачем преступная дорога, зачем воровать и красть? Да и денег нет, понимаешь?
    Джек хотел еще что-то спросить, но хозяин явно потерял терпение, встал, взял из рук женщины рог с вином.
    - Давайте выпьем за товарища Сталина, Иосифа Виссарионовича, который родился в этом городе. Говорят, не жалел он ни своих, ни врагов. Всякое было. Но - не было бы без него всего этого – чего так ждали и за что умирали люди. И потому – за великого Сталина!
    И приложился к изогнутому рогу.

    26 февраля 1980 года.
    Москва, площадь Ногина, 4, здание Центрального комитета КПСС.

    Конференц-зал был набит битком. Софиты, камеры ведущих телевизионных каналов, сотни микрофонов, облепивших стол, за которым стояли пока еще пустые стулья с высокими спинками.

    - Товарищи, дамы и господа, пресс-конференция члена Политбюро ЦК КПСС, секретаря ЦК КПСС Михаила Андреевича Суслова объявляется открытой, - на хорошем английском, французском и немецком сказал в микрофон человек, которого Джек без колебаний назвал бы aparatchik.

    Сразу после этих слов сам Суслов появился откуда-то из боковой двери. Сел за стол. Вайнсток не успел заметить, были ли на ногах у секретаря по идеологии пресловутые галоши, с которыми, как утверждали остряки из дипкорпуса, старик не разлучался.

    - Позвольте огласить некоторые предварительные итоги, которых наша страна достигла после вступления в коммунистическую формацию, - сухим старческим голосом сказал Суслов.
    Читал он по бумажке, с трудом. Речь изобиловала цифрами и процентами – на столько-то процентов возросла производительность труда, на столько-то процентов уменьшился брак на производстве и потери в сельском хозяйстве.
    Наконец, дочитав свою речь, Суслов снял очки и, оглядев своими блеклыми глазами зал, сказал:
    - Можете задавать вопросы.
    Вопросы сыпались один за другим, помощники Суслова с огромным трудом справлялись с их потоком.
    - Правда ли, что весной в «Полтииздате» будут изданы книги Солженицына?
    - Правда.
    - А вы не боитесь, что это приведет к кризису в советском обществе?
    Суслов недоуменно посмотрел на корреспондента:
    - А почему это должно вызвать кризис? Солженицын – наш враг, наследник белогвардейцев и власовцев, разбитых советским народом. История показала, на чьей стороне правда, поэтому мы относимся к книгам этого господина не более чем как к историческому курьезу. Я даже не думаю, что найдется много желающих читать эту макулатуру, но в условиях коммунистического общества не может быть запретов на информацию – поэтому мы выделили бумагу и для пробного тиража произведений этого автора. Хотя бумаги немного жалко, ее можно было бы использовать и для более полезной литературы.
    - Правда ли, что создана комиссия ЦК по вопросам истории партии?
    - Да, - сказал Суслов. – Теперь, после победы коммунизма, мы решили открыть все без исключения архивы и рассказать народу про все, в том числе и про трагические моменты нашей истории – для того, чтобы советские люди знали, как труден был наш путь к коммунизму.
    - Правда ли, что людей гипнотизируют, чтобы они не брали в магазинах лишних продуктов и товаров?
    Суслов усмехнулся.
    - Сразу видно, что этот вопрос задал представитель газеты из капиталистической страны. Советские люди – не потребители, думающие только о том, как бы больше съесть и как бы притащить в свой дом больше вещей. Советские люди – это люди, которые ставят в жизни совсем другие цели – образование, культура, наука, спорт, семья. И для нас, для коммунистической партии гораздо более сложная задача – обеспечить наш советский народ, советского человека именно этим, так сказать, товаром – библиотеками, спортзалами, планетариями, домами знаний. И здесь нам еще очень много работать.
    - Почему 31 декабря 1979 года советские люди стояли в очередях за колбасой, и ее не хватало, а 2 января 1980 года колбаса лежит во всех магазинах – и ее хватает всем? Не кажется ли это странным? Что за два дня люди так изменились?
    Вопрос задала француженка, сидевшая рядом с Вайнстоком.
    Суслов повертел в руках свои очки, пожал плечами.
    - Я бы мог вам долго рассказывать о диалектике, о законе перехода количества в качество. О том, как много было сделано, чтобы создать нового человека, человека эпохи коммунизма. Но я думаю, вам это не будет интересно. Поэтому скажу так – советский человек не просто вошел в новый исторический период, в новую, коммунистическую формацию. Он ее выстрадал, он ее построил. Этот путь был нелегким, и мы, наша партия, иногда делали огромные ошибки. Но народ верил нам даже в самые трудные дни, а мы, партия, верили в наш народ. И, как оказалось, мы в нем не ошиблись. Что еще раз подтверждает единство советского народа и его коммунистической партии - теперь уже в новую, коммунистическую эпоху!
    Француженка села на свое место, что-то записала в блокнот. Зло пробормотала Джеку:
    - Merde! Старый плут. Наговорил лозунгов, но так ничего и не объяснил.

    15 марта 1980 года.
    Москва, гостиница «Россия».

    Вайнсток включил телевизор. С прошлой недели были добавлены американские каналы, при этом в двух вариантах – с переводом на русский и без перевода.

    - …В Польше, в городе Гданьске, на судоверфи имени Ленина, вчера вечером началась забастовка, которая сегодня охватила уже весь город. Сегодня в Гданьске сформирован независимый профсоюз «Солидарность», руководитель которого, рабочий-электрик Лех Валенса, огласил во второй половине дня требования бастующих: «Отставка первого секретаря Польской объединенной рабочей партии Герека и начало переговоров с Москвой о вступлении Польши в Союз Советских Коммунистических Республик. Согласно поступающей информации, сегодня к забастовке примкнули предприятия в Катовице…

    Вайнсток нашел в столе чистый лист бумаги. Написал:
    «Заместителю начальнику ЦРУ. Лично.
    Дорогой Уильям!
    Впервые я должен сказать тебе, что не просто не справился с твоей просьбой, - в конце концов, поражения у нас бывали и раньше, – но и нахожусь в полной растерянности. Потому что не знаю, что делать дальше. И я не понимаю, что происходит в России.
    Так что можно считать, что моя миссия провалена. И я не смог найти ответы на поставленные вопросы...»
    Вайнсток оторвался от письма.

    По телевизору показывали длинную вереницу машин.
    - …Армейские и полицейские части Восточной Германии, подавшей на прошлой неделе заявку на присоединение к Коммунистическому Союзу, приступили к демонтажу Берлинской стены. Одновременно с западной стороны смешанные строительные части союзников строят свою собственную стену, чтобы как-то воспрепятствовать гражданам Западного Берлина и ФРГ переходить в Восточную Германию. Как сообщают, за прошедшую ночь в ГДР перешло около десяти тысяч человек…

    «Билл, и вот что. Можешь думать что угодно – что меня в Москве опоили дурманом, загипнотизировали, облучили (кстати, есть еще одна версия, что русские нашли чашу Святого Грааля, и этим объясняется все то, что происходит сейчас в этой стране; по моим подсчетом, это будет версия номер 201) – но я принял решение остаться в Москве. Мне предложена должность приглашенного профессора в Московском университете на факультете современной истории – а после открытия архивов КПСС и советских спецслужб Москва стала Меккой для любого человека, интересующегося советской историей. Дома меня ждет Айрис с ее прощелыгами-адвокатами, и возвращаться в Штаты нет никакого желания. А тут много интересной работы, совершенно фантастический эксперимент, равного которому не было и вряд ли когда-нибудь будет…»

    Вайнсток погрыз ручку, усмехнулся и приписал:
    «Да, и еще, Билл, тут действительно все бесплатно. Для тех, кто работает».

    Источник

    категория: Коммари | Добавил: Begemot (12.09.2008)
    Просмотров: 1345 | Рейтинг: 5.0/1 |
    Всего комментариев: 0
    Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
    [ Регистрация | Вход ]
    Категории каталога
    Коммари [2]
    Рассказы написанные ЖЖ юзером Kommari
    Илья Маслов [1]
    Творчество Ильи Маслова
    войти в эфир
    Логин:
    Пароль:
    Поиск
    Наши знакомые
    Эфир онлайн
    500
    Статистика



    Сейчас в эфире: 1
    Прохожих 1
    Эфирщиков 0