 Два размышления о персонажах романа Булгакова «Собачье сердце» К вопросу о быдле/небыдле. Навеяно топиком на вумане, где некое существо женского пола ужасно страдает от «пролетариев» :) ----------------------------------- Портрет профессора Преображенского Среди множества персонажей русской литературы есть персонаж, который так называемая «интеллигенция» считает образцом нравственности, гражданского самосознания, борьбы против угнетающей личность системы и людей «низшего уровня развития», которому должен соответствовать каждый уважающий себя человек. А тех, кто под этот образец не подходит, они высокомерно величают «шариковыми». Что могу сказать — плохо они первоисточник читали. На самом деле, Ф.Ф. Преображенский не так уж далеко ушёл от П.П. Шарикова, и претендовать может разве что на эталон подлости и двуличия. Начнём с денег. Товарищ профессор весьма интересно рассуждает о жизни, однако бы неплохо поинтересоваться об источниках его собственного существования. Насколько честно он сам зарабатывает себе на квартиру семикомнатную? Да, я понимаю, что «считать чужие деньги неприлично», но это необходимо для полного понимания этого персонажа. Филипп Филиппович в свободное от научных изысканий время занимается частной медициной, и все его клиенты делятся на две группы, отношения с которыми отнюдь его не украшают.
С первой всё просто — это большевики из числа партийных деятелей высшего и среднего звена. Столь прекрасный симбиоз обеспечивает «товарищам» телесное здоровье, а «господину профессору» - освобождённое от любых «уплотнений» жильё высшего класса. Однако с точки зрения обычной человеческой порядочности, начиная витийствовать о политике и большевиках, профессор выглядит простым лицемером. Лично для меня всё просто — либо честная служба, либо «честная бедность». А с его интеллигентской «фигой в кармане» он становится похожим на собаку, что кусает кормящую руку.
А вот вторая группа кладёт, как выражались при царском режиме, жирный хер1 на весь его моральный облик. В общих чертах они были изображены ещё на первых страницах, а на следующих - прорисованы более детально. Это голодные и охочие до «красивой жизни здесь и сейчас» ворюги-чиновники, что пришли на место старым - слегка сытым и довольным. Читаем «Надоела мне моя Матрёна, намучился я с фланелевыми штанами, теперь пришло моё времечко. Я теперь председатель, и сколько ни накраду – всё на женское тело, на раковые шейки, на абрау дюрсо. Потому что наголодался я в молодости достаточно, будет с меня, а загробной жизни не существует». Да Шариков, который решил «расписаться» - узаконить свои отношения - с приглянувшейся сотрудницей, на их фоне смотрится вполне по человечески. Но «женское тело» требует «мужской силы», вот и идут эти «седина в бороду, бес в ребро» к профессору, который является «величиной мирового значения». Однако Михаил Афанасьевич однозначно пишет, что величие это профессор получил «благодаря мужским половым железам». Не восстановлению ясности ума, остроте зрения, силе мускулов, надёжности сердца, а конкретно «нижней голове». И профессор Преображенский на их «честно» наворованные деньги восстанавливает сношательную функцию организма да лечит трипперы. Не слишком красивая картина получается, но других клиентов у него нет. Ведь если он только за один приём аж десять рублей берёт, явно не машинистка 9-го разряда, что за свой труд всего четыре с половиной червонца получает, пойдёт к нему свои застуженные тонкими колготками придатки лечить. Только недобитые аристократы, богемные бездельники, хапуги да их престарелые жёнушки, залетевшие или нахватавшиеся «дурных» болезней от молодых ловеласов. Не гнушается профессор и подпольными абортами, которые делает жертвам богатых педофилов («Четырнадцать, профессор… Вы понимаете, огласка погубит меня. На днях я должен получить заграничную командировку») Единственным нормальным пациентом (”У вас боли, голубчик, возобновились?”), на фоне всех этих подонков изображён руководитель отделения «Кровавой Гэбни», который изъял написанный Шариковым донос. Повторяю, это — портрет профессора, изображённый самим Мастером. Если бы он был другим, Михаил Афанасьевич его деятельность описал бы другими словами. Источник ============================== В защиту Шарикова Пожалуй, нет в русской литературе столь многострадального персонажа как Шариков. Талантливая, без сомнения, книга Булгакова, давно уже стала объектом всевозможных манипуляций общественным сознанием. Фильм Владимира Бортко, прогремевший в конце 80-х на советском телеэкране, сыграл не менее, а может, и более деструктивную роль. За всё это время, пожалуй, только ленивый не пнул в живот несчастного человека-пса. И почти никто не выступил в защиту этого трагического образа. За редким исключением, быть может. Ну, Виктор Анпилов, затюканный со всех сторон сравнениями с булгакосвким героем, осмелился открыто заявить о своей симпатии к Полиграфу Полиграфовичу. Ну, Эдуард Лимонов, назвал "Собачье сердце" гнусной антипролетарской пародией. Вот и всё. Критикующая публика, надо сказать, весьма разношерстная: от либералов до суперпатриотов, от интелигенствующих витий до подсобных рабочих. Всем им почему то захотелось противопоставить себя этому герою. И если либеральную интеллигенцию понять можно (как была, так и осталась страшно далека от народа, как была, так и осталась "жидким г...ом"), то представители, скажем так, простого народа, явно не осознают сути проблемы. Я полагаю, что образ Шарикова позволяет любому ничтожеству и любой посредственности возвыситься в собственных глазах. Но это всего лишь иллюзия, притом, иллюзия весьма вредная. Глашатаи перестройки из кожи вон лезли, когда пытались шельмовать русский народ и русскую историю. А тут и повод подходящий нашёлся. И стали мы с вами с их лёгкой руки нацией шариковых. Двадцать с лишним лет уже прошло, многое было переосмыслено, многое отвергнуто, но продолжаются иронические замечания, а то и презрительные выпады против замученного изуверами литературного персонажа. Любимым приёмом всех и всяческих манипуляторов стало противопоставление Шарикова его создателю – профессору Преображенскому. Набило оскомину упоминаемое к месту и не к месту крылатое выражение: "Взять всё и поделить". В 2003 году партия Союз правых сил вышла на выборы с лозунгом: "Мы хотим не взять и поделить, а работать и зарабатывать". И с треском провалилась. В разорённой, нищей, раздираемой социальными противоречиями стране, пожалуй, только невменяемый политик мог взять на вооружение подобное идеологическое убожество. Во время предвыборных дебатов политический фантом Жириновский бросал в лицо Зюганову: "Вы из партии шариковых, вы хотите взять всё и поделить. А мы вот из партии профессоров Преображенских". Хотя в ЛДПР профессором является, пожалуй, только сам вождь, остальные – просто бычары. Хватит издеваться и ёрничать! Думаю, что пришло время выступить в защиту Шарикова. Прежде всего, следует сказать о том, что само противопоставление профессора Преображенского и Шарикова, по меньшей мере, некорректно. Куда более уместно было бы сравнивать Преображенского со Швондером. Но этого, почему-то не происходит. И неясно, по какой причине. Может, национальность последнего смущает? Хотя мне кажется, что причина в другом. Неприязнь к Шарикову со стороны интеллигенции – это показатель непонимания и презрения по отношению к собственному народу. И здесь есть о чём задуматься. Строго говоря, Шариков не является личностью. Шариков – это жертва бесчеловечного биологического эксперимента, проведённого изувером-профессором, не сумевшим предвидеть последствий своего опасного опыта. И вся ответственность за поступки и высказывания появившегося на свет существа ложится на плечи его создателя. Преображенский и есть красный Франкенштейн, под водочку с селёдочкой критикующий советскую власть... Мировосприятие Шарикова – по-детски наивное. У него не сформированы чёткие представления о добре и зле, о допустимом и запретном, о нравственном и безнравственном. Отсюда все его глупости и гнусности, совершаемые Полиграфом Полиграфовичем. Шариков видит мир таким, какой он есть: где-то прекрасным, где-то безобразным. Его понимание справедливости и выражено формулой: "Взять всё и поделить!" Это понимание, конечно, утопическое, но честное. Шариков действительно не может понять, почему в обстановке разрухи и нищеты, когда народ терпит тяготы и лишения, один человек живёт в семи комнатах! И наплевать ему, Шарикову, что человек этот – профессор. Пусть даже Господь Бог, в которого он не верит. Несправедливость налицо, и он не может с ней смириться. Конечно, Шариков собирается жить, прежде всего, для себя, любимого, а не для народа. Но опять таки, по причине биологической и социальной незрелости. Шариков – амбициозен. Он желает иметь имя, отчество и фамилию, хочет занять серьёзную должность, иметь социальный вес, так сказать. Он любит выпить и вкусно поесть, его тянет к женщинам. А почему бы и нет? Сделали против воли человеком – так дайте всё, что человеку положено! В фильме Бортко есть потрясающая сцена, на мой взгляд, лучшая в картине. Среди ночи Шариков со свечой в руке подходит к зеркалу и начинает всматриваться. В СЕБЯ. Глаза Шарикова, устремлённые в зеркальное отражение, выражают ту муку, которую испытывает главный герой. Он ищет ответы на те самые вопросы, которые задавал себе несчастный монстр Франкенштейна: кто я, зачем я, откуда я? Нашёл ли он ответы? Не знаю. Как не знаю, хотел ли передать этот внутренний конфликт режиссёр фильма. Может быть, произведение киноискусства, по мере своего возникновения и развития, зажило своей жизнью? Рафинированные интеллигенты Преображенский и Борменталь не смогли совершить чудо. Не сумели из человека-собаки сформировать полноценную личность. Прекрасно осведомлённые в области химии, биологии и медицины, они оказались никудышными психологами и педагогами. Из обуреваемого пороками существа не смогли сделать полноценного человека, созидателя. Не оттого ли, что сами противопоставили себя новому, рождаемому в муках, обществу. При соответствующем воспитании из Шарикова мог бы выйти образцовый советский гражданин, строитель Новой Реальности, которая была не за горами. Не вышло. Горе-экспериментаторы оказались не на высоте поставленных самой историей задач. Русская интеллигенция на протяжении десятилетий выла о любви к собственному народу, совершенно не понимая его. Готова была фрондировать и вольнодумствовать, когда ей самой ничего не угрожало. Разглагольствовала о революции, представляя её в образе доброй феи, исполняющей заветные желания. И ужаснулась, когда революция вдруг грянула, обнажив свой чудовищный оскал. И попряталась по углам, и завыла от отчаяния. Но ведь по-другому и быть не могло. Революция – это вовсе не ослепительная молния, как её представлял писатель-интеллигент Аверченко и ему подобные, вонзавшие в спину революции свои отточенные ножи. Революция – это беспощадный акт насилия! Но вместе с тем – это и рождение нового мира, Новой Реальности. И Реальность эту должны будут строить как раз те самые шариковы, которых интеллигенция презирала и презирает до сих пор. Именно они пахали, сеяли и собирали хлеб для страны. Именно они строили Магнитку и Днепрогэс, создавая индустриальную мощь будущей сверхдержавы. А те, кто, так или иначе, противопоставили себя общему делу, были вычеркнуты из действительности в конце 30-х. И мне кажется, что Полиграф Полиграфович Шариков не вошёл бы в их число. Уж больно любил он жизнь во всех её проявлениях. Не будем унижать свой народ, называя его быдлом и нацией шариковых. Либеральные умники, побрызгав в своё время ядовитой слюной, оказались, в конечном счете, у разбитого корыта, отвергнутые собственным народом, не желающим терпеть издевательства на свой счёт. Нынешняя российская власть это прекрасно поняла. Пора понять и всем нам. Александр Токарев Источник |
